Наваждение (женская история). Любовь не бабочка, которую умелый охотник может поймать своим сачком. Дар взаимного чувства невозможно заслужить. Любовь — химия, но, к сожалению многих, ее формула намного сложнее соединения преданности, и упорства.
Мобильный Оли звонил, не умолкая ни на минуту. Не спасало даже то, что она предусмотрительно перевела аппарат в виброрежим.
— Нет, ну сколько можно?
— А зачем ты ему свой номер дала? — Маша вопросительно посмотрела на подругу, красившую губы. Та не ответила, кокетливо улыбаясь своему отражению в зеркале. Давать телефон парням — это еще раз убеждаться в собственной красоте и неотразимости. Маша иногда завидовала Оле. Конечно, и в ее жизни было немало мужского внимания, но так увлекать мужчин, как подруга, она не умела. Тем не менее, они никогда не были соперницами. В тандеме они смотрелись намного эффектнее. Брюнетка и блондинка. Оля начала красить волосы еще в школе, когда училась на севере. Там, в Сибири, она прожила 15 лет. Оля скучала по жизни среди снегов, особенно из-за того, что здесь, в Крыму, из-за жаркого климата нельзя было завести ее любимую собаку породы хаски. За частые разговоры именно об этих четвероногих любимцах и трогательные глаза, сочетающиеся с живым характером, друзья ласково прозвали Олю Хаски.
— Маш, как ты думаешь, может, не стоит красить губы красной помадой, если я уже нарисовала черные стрелки?
— А мне кажется наоборот, такой себе привет из 60-х. Можно я твою майку в пайетках надену?
— Конечно, бери. Кстати, куда именно мы идем?
— Не знаю, Вова сказал, что мы встретимся в центре, а потом решим.
Смена ролей
— Привет! А мы уже заждались. Вова поцеловал Машу в губы. — Это мой друг Паша, — произнес он. На девушек смотрел не очень высокий симпатичный молодой человек с самоуверенной улыбкой на лице и гитарой за плечами.
— Может, сядем где-то возле моря, погода чудная, да и грех просто в Крыму летом в закрытом помещении сидеть, — предложил Вова.
— А открытых здесь, что ли нет? — немного с вызовом произнесла Хаски. Но так как такого вида отдыха ее авантюрная натура еще не видела, она быстро сменила гнев на милость. — Ладно, пойдемте, почему бы и нет.
— А кем ты работаешь? — спросила Хаски, поравнявшись с Пашей, который шел немного впереди.
— Я строитель, — совершенно невозмутимо и не стесняясь своей невзрачной, по мнению Хаски, профессии, ответил он.
— Плитку кладешь? — Оле было очень сложно скрыть свое высокомерие.
— Почему сразу плитку? Я делаю арки и потолки из гипсокартона. Знаешь, это очень непросто сначала свернуть его, а потом вырезать что-то красивое — произнес Паша.
—Ясно… — разочарованно вырвалось у Хаски. А что тут еще сказать. Она преуспевающий финансист в немецкой компании. А тут строитель, гипсокартон… Уже представляя, каким унылым будет сегодняшний вечер, Хаски стала прикидывать, кому бы позвонить. «Ладно, посижу, час для приличия, а то Машка обидится, и сбегу».
— А эту песню знаете? — прервал ее мысли Паша, начав играть незнакомую, но приятно грустную мелодию. Вова принялся ему подпевать, а девушки закружились в танце. «Как же все-таки он красиво поет, и играет тоже вполне прилично, — подумала Хаски. — Да и вообще он совсем даже ничего. Жаль вот только, что строитель…»
Прогулки с Вовой и Пашей стали повторяться с завидной регулярностью Вино, песни и танцы под луной. Такая атмосфера просто пропитана романтикой, которой невозможно не увлечься. И один из таких вечеров закончился для Хаски и Паши в постели. К большому удивлению он оказался лучше ее прошлых любовников. Тем не менее, строить иллюзии она не спешила.
— Знаешь, я, кстати, тоже учился на экономиста. Но работать не захотел. Неинтересно. А мне не хочется быть как весь этот недовольный жизнью офисный планктон. Я хочу жить так, как мне нравится, гулять в свое удовольствие и работать не каждый день, а когда захочу. — Паша погладил рукой волосы Хаски.
— Но так ты много не заработаешь, да и не сможешь ты всю жизнь быть строителем. — Она, как кошечка, стала моститься на его груди.
— Ну и что, мне много не надо. Я не хочу быть богатым, меня все устраивает!
Хаски подняла голову и посмотрела на Пашу. Ее взгляд замер в его глубоких карих глазах. Так продолжалось минуту, они, не отрываясь, смотрели друг на друга. Когда на следующее утро она проснулась, ей уже не хотелось по-быстрому сбежать, как еще пару дней назад. Хотелось остаться с ним, здесь, несмотря на грязь и бедность комнаты, и родителей, живущих за стенкой. Поймав себя на этой мысли, она испугалась, как пугаются звери, попадая в капкан. Вот только если бы ей, как им, прищемило лапу, а не сердце… Собрав волю в кулак, девушка ушла, прикрыв за собой дверь. Выйдя во двор, она набрала номер подруги.
—Я хочу родить ему ребенка! — Вместо приветствия прокричала Хаски.
— Кому? — В голосе Маши звучало недоумение.
— Паше! Малыш будет с карими глазами, как у него. И еще, я буду Паше готовить.
Он очень любит борщ. Вот он придет со стройки, а я его встречаю с готовым ужином на столе. Ты только представь, как это будет хорошо!
— Ты что, с ума сошла? Я тебя совсем не узнаю.
— Я сама себя не узнаю, но мне так хорошо, — Хаски шла и улыбалась всем идущим навстречу людям.
В плену иллюзий и наваждений
Теперь жить только случайными встречами она не могла. Ей хотелось большего. Но Паша не спешил звонить. Как собака на поводке, Хаски не расставалась с мобильным. У нее даже начались галлюцинации, она постоянно слышала мелодию звонка. Пытаясь хоть как-то справиться с давящей и мучающей неопределенностью, Оля решилась и набрала Пашу сама.
— Привет, как у тебя дела? — Она почувствовала, как ее голос от сильного волнения становится тише.
— Привет, все хорошо, у тебя как? — Паша же явно не нервничал.
— Отлично, увидимся вечером? — Ах, эти несколько секунд ожидания, сколько мыслей и эмоций уживаются в человеке за такое, казалось бы, короткое время!
— Не могу, я сегодня занят. Давай на неделе созвонимся!
Абонент отключился, даже не удосужившись попрощаться. Может, и правда занят, зачем ему врать? Мозг Хаски находил миллион отговорок его поступку. И она продолжала ждать. И дождалась, однажды ночью наконец раздался долгожданный звонок.
— Привет, спишь?
Она сразу узнала голос, веселый и немного пьяный.
— Я, я… нет… — Все тело сразу же покрылось мурашками от радости наконец-то слышать его голос.
— Приезжай сейчас ко мне, я соскучился!
— Хорошо, скоро буду. — Сердце забилось, как бешеное. Сомнений не осталось, ведь он позвонил, он ждет, он скучает! Какое же это счастье!
«Я ему нужна, — только и думала про себя Оля. — И совсем не важно, что он не заплатил за такси, у меня деньги и у самой есть».
Все было прекрасно. Но утром «принц» не предложил девушке задержаться у него. Такие ночи стали повторяться. Неприступная и гордая Хаски прибегала по первому зову, как послушная собачонка. В каждой ночи она видела подтверждение Пашиных чувств к ней. И не важно, что звонил он только в темное время суток, за такси не платил и был обычно пьян. Все остальное было идеально.
Особенного повода не было. Просто старые друзья решили собраться вместе. Хаски не сводила глаз с Паши. Ей казалось, что все песни, которые он поет, — для нее и никого другого.
Неожиданно какая-то случайно брошенная Вовой фраза нарушила все. Парни начали спорить, а потом откровенно ругаться. Даже после просьб девушек прекратить спор они не замолкали. Через несколько минут парни уже кричали, конфликт продолжал нарастать.
— Ладно, я буду умнее и уйду, — Паша пошел в другую комнату за чехлом для гитары.
Хаски сначала оцепенела, а потом бросилась за ним.
— Не уходи, пожалуйста, я же люблю тебя, — неожиданно вырвалось у нее.
Паша посмотрел на нее, держа чехол для гитары.
—А я тебя нет, — произнес он и вышел из комнаты.
Вова и Маша молчали, хотя отчетливо слышали разговор. Оля не могла сдвинуться с места. Не было ощущения, что кинжал проткнул ее сердце или чего-то подобного — книжно-киношного. Она просто не могла понять, как это случилось с ней и что теперь делать. Так, как в ту ночь, она никогда прежде не рыдала. Она причитала сквозь слезы, переходящие в истерику. Когда все закончилось, Оля не помнила. Как потом рассказали Маша с Вовой, они напоили ее вином, и она уснула.
Finita la comedia
Проходили месяцы. Практически каждый день заканчивался слезами. И не то чтобы становилось легче, просто хотелось плакать, в любое время дня и ночи. Казалось, что боли и апатии нет ни конца, ни края. Не было желания просыпаться, ходить на работу, общаться с кем-то. Просто не было сил. Их все отбирали непрекращающиеся страдания. Маша регулярно звонила, но даже она, самая близкая подруга, не могла ничем помочь Оле. Да и кто вообще мог? К тому же Маша как-то проговорилась, что Паша очень горл своим поступком. Хаски тогда почувствовала себя так, будто ее прилюдно повозили лицом по асфальту Лучше б он так и сделал.
Мобильный зазвонил через год. Телефон не определил номер, но она сразу его узнала, хоть и давно удалила. Звонил он! ОН! Несколько секунд раздумий — и снова дрожь в голосе и руках.
— Алло!
— Привет, как дела? — Паша говорил спокойно, будто ничего и не произошло.
— Все отлично, — с трудом выдавила из себя Хаски.
— Может, увидимся? — услышала она на том конце. И опять водоворот мыслей. Ведь она так долго излечивалась от этой болезни.
— Хорошо, завтра вечером.
Хаски пришла первой. Присев за столик, она заказала бокал шампанского. Паша подошел через 15 минут. Бегло спросив, как у нее дела, он завел длинный монолог о своих свершениях за год. Хотя по сути ничего в его жизни не изменилось. Он все также, как и раньше, гулял, иногда что-то строил и жил в родительской квартире. Хаски смотрела на него и не могла понять, почему ее так влекло к нему раньше. Перед ней сидел 30-летний «мальчик» с плохими зубами и кожей. Все те же уловки, что и год назад.
— Ну что, может, ко мне? Купим вина, у тебя же есть деньги? А то я на мели сейчас, — Паша говорил как всегда уверенно и самодовольно.
Хаски стало противно: от этих слов, от его уверенности, что так и будет, наглости. Он по-прежнему относился к ней как к своей верной собачонке. И самое страшное, что частичке ее сердца до сих пор хотелось бежать за ним. Но только сейчас это чувство уже не брало верх над гордостью и разумом.
— Это ты уже не по адресу! — Хаски положила деньги на стол. — Надеюсь, за себя как-нибудь сам расплатишься, ну, или посуду помоешь!
Она вышла на воздух и почувствовала, что наконец-то стала свободна.
Комментарий психолога
Нужно «отплакать» свое горе! К сожалению, часто ни советы, ни разговоры не помогают человеку в тот момент, когда ему плохо.
Как вариант, желательно найти слушателя и поддержку, важно не оставаться в это время в одиночестве, не замыкаться в себе.
Не стоит искать ответы на вопросы вроде: «Ну почему так получилось» или «Почему он меня не любит?»
Нужно, попытаться разобраться, чему может научить такая ситуация, желательно это делать с подругой, а лучше психологом.
В этот момент, когда так сложно, необходимо искать ресурсы, которые помогут пережить кризис. Например, пробовать новые занятия, придумать себе какое-то хобби.
Конечно, нужно некоторое время «отплакать» свое горе, но потом браться за дело.
Не лишним будет больше уделять внимания себе, делать все, чтобы повысить свою самооценку и понять свою ценность. И тут подойдут любые средства: прогулки, спорт, работа, новая любовь, подруги, путешествия, группы поддержки, ну и если понадобится — помощь психолога.
